Поцелуй смерти [Litres] - Лорел Гамильтон

– А у тебя не получится действовать на меня некромантией, здесь крест.

– Барни, да я каждую ночь поднимаю зомби, не снимая с себя креста.

Голос звучал низко, в нем чуть прибавилось силы. Когда-то я считала, что моя сила – зло, но Господь, похоже, так не думает, и пока Он не передумал, у меня есть вера, что моя сила приходит с нужной стороны.

– Не надо! – попросил он. – Пожалуйста, не надо!

– Дай надеть на тебя наручники, Барни, и тогда, быть может, не придется.

Он протянул руки, но у него на запястьях еще болтались первые браслеты. Мне пришлось положить тяжелые наручники на пол и попросить, чтобы мне дали ключ, потому что моя связка, где есть ключ от наручников, у меня в сумочке, а та в сейфе вместе со всем моим оружием и крестом.

Свет от креста Зебровски начал тускнеть. Кто-то из молодых полисменов спросил:

– А чего крест гаснет?

Во-первых, нельзя было об этом спрашивать при вампире. Во-вторых, нельзя было спрашивать, пока не разрешилась ситуация.

Другой коп откликнулся:

– Я вообще удивляюсь, что он у Зебровски засветился.

– Ага, сержант. Мы и не знали, что ты такой святоша.

Вампир в углу снова становился видимым в тускнеющем свете – как будто сияние креста его частично скрывало, а теперь он как бы материлизовался, когда святой огонь стал тускнеть. Я уже сняла старые наручники и видела, что запястья у Барни толще, чем у меня, но все же тонковаты для мужчины такого роста. Секунду я провозилась с замком новых наручников. Я всего лишь третий раз надевала их не на тренировке – нас всех заставили ходить на учебу, когда сделали полурегулярное подразделение. Сейчас я стояла на коленях, сосредоточившись на браслетах, и Барни подался чуть вперед, его рот почти касался моих волос, но Дольф, упершись ногой ему в плечо, отодвинул его и прижал к стене. И еще пистолет на него направил. Если его тут убить под стражей, это обойдется нам чертовски дорого, но начальник тут Дольф, и если начальник говорит, что дошло до оружия, с ним не спорят.

Да я не стала бы спорить, если честно.

Я ответила на вопрос молодого копа, поскольку Дольф был наготове.

– Освященные предметы вот так горят, только когда вампир использует вампирские силы. Если вамп успокоится, то сияние тускнеет или гаснет.

Я сняла кандалы с ботинок Барни – они сделаны достаточно большими, чтобы это можно было сделать. Ножными браслетами можно было бы обхватить мою шею и еще место осталось бы. Вампир был достаточно высок, и ему пришлось подтягивать колени – иначе бы не достал металлический стержень, соединяющий ручную и ножную цепи, потому что Дольф фиксировал верхнюю половину тела к стене.

– Так это не потому, что сержант утратил веру? – спросил тот же молодой парень, и тут я поняла, что у нас есть и проблема посерьезнее.

Я встала, одним глазом поглядывая на вновь закованного вампира, но при этом так, чтобы видеть и спросившего копа. Он был из тех, кто в форме, с темно-русыми волосами, слишком коротко подстриженными для такого треугольного лица. Глаза у него все еще были чуть расширены. Я не стала вдаваться в это в присутствии подозреваемого, но сделала себе мысленную заметку, запомнив имя с бейджика: Таггарт. Если ты не веришь в Бога и ни во что вообще, то крест светиться не будет, как бы вампир ни бесился. Только вера дает силу предмету, ну или благословение священника или кого-то равной святости, да и то освящение надо время от времени повторять. Освященные предметы горят и защищают независимо от веры, но вот обычные кресты – далеко не всегда. Надо будет проверить, нет ли у Таггарта кризиса веры, и если да, его нужно перевести в другое подразделение. Мы действуем против монстров, и полицейский, лишенный веры, – инвалид.

Я хотела помочь Дольфу поднять вампира на ноги, но Дольф взял его под мышку и поднял одной рукой. Силы у меня на такое же тоже хватило бы, а вот роста и тяжести, чтобы поднять мужика выше меня, пожалуй, нет. Вампир был ростом примерно шесть футов три дюйма, но Дольф над ним нависал. Вампирские метки Жан-Клода сделали меня сильнее, быстрее, неуязвимее, но ничто на свете не сделает меня выше.

Дольф снова посадил вампира на стул, который тот опрокинул. Одну ручищу он положил вампиру на плечо, а около бедра держал очень большой и очень черный пистолет. Подтекст был понятен: помогай следствию, а не то!.. Мы сейчас не могли его застрелить на самом-то деле, но ни один закон не мешает полицейским угрожать, чтобы заставить подозреваемого говорить, а вампир сам дал повод достать оружие в допросной. Понадобилось два человека, чтобы помочь раненым выйти из помещения, но все ушли на своих ногах – удачный выдался вечер. Сейчас нам оставалось только вызволить девочку, пока ее не убили вампиры, и найти невредимыми сотрудников, замолчавших по рации. Ага, освободить их из рук поцелуя диких вампиров. Да-да, так называется шайка вампиров: поцелуй вампиров. У гулей группа называется жор, у зомби – шарк, а у вампиров – поцелуй. Большинство людей этого не знает, а остальным наплевать. Забавное название для группы сверхсильных, сверхбыстрых, способных гипнозировать и пьющих кровь существ, имеющих гражданские права и способных жить вечно, если нам не приходится их убивать. Последнее – как раз то, что ставит их на одну доску с прочими преступниками. А все предыдущее делает их особыми и особо, чтоб им, опасными.

Глава вторая

Сотрудники полиции могут перейти в режим радиомолчания по многим причинам, в том числе из-за отказа аппаратуры. Это не повод тут же автоматически вызывать СВАТ или принимать аналогичные крутые меры, разве что послать сотрудников поопытнее проверить ситуацию на месте – так поступают, когда дело не связано с гражданами противоестественной природы. Но в ответ на такие слова, как «вампир», «оборотень-леопард», «зомби» и так далее тут же выезжают наши специальные группы – если они не заняты где-то в такой же достоверной ситуации, а не «возможной». Кто-то из них вместе с моим коллегой, федеральным маршалом Ларри Киркландом сейчас выполнял ордер на вампира, который перебрался в наш город, имея на хвосте действующий ордер от другого штата. Он убил последнего маршала, который пытался ордер «обслужить», поэтому ордер переслали по электронке маршалу, чья была очередь по списку, и таким образом задание попало к Ларри. Ордер на ликвидацию всегда считался ордером «без стука», то есть мы не обязаны объявлять о себе, входя в дверь. Обучать Ларри начинала я, но шлифовали его уже в ФБР. Сейчас он уже вполне взрослый, у него жена и ребенок, и я научилась не обращать внимания на тяжелое чувство, когда он уходит в одиночку на опасную охоту. Был еще более рутинный ордер на наркоторговцев, которых подозревали в цепочке смертей, и к этим тоже будет вызван СВАТ. Сент-Луис – город небольшой. В нашем СВАТ можно набрать людей на еще одну полевую группу, но мы ее не получим, пока не будем иметь доказательств, что дело плохо. До тех пор будут только те сотрудники, которых послали в адрес изначально, и мы, РГРПС. Честно говоря, иногда мне такое предпочтительнее. У СВАТ слишком много правил.